Кемерово - Подлесная Вероника - «Железный» автобус, заветный диктофон и другие истории слабовидящей массажистки
«Помню, как в детстве я пришла в гости к друзьям нашей семьи. Их дочь была старше меня, уже училась в 1 классе и играла на скрипке. Я попросила показать мне ее инструмент. Она начала рассказывать о смычке - я протянула к нему руки и стала изучать его на ощупь. Тут эта скрипачка и завелась: «Что ты делаешь? Его нельзя трогать просто так - он будет плохо играть!». А меня это так обидело. В следующий раз, когда она была у меня дома, я ее побила».
Сейчас Веронике Подлесной 50 лет и вспоминает эту историю она уже со смехом. Тогда ее охватила неосознанная детская зависть: другая девчонка могла ходить в музыкалку, читать в школе книги и …хорошо видеть. А ей, маленькой Верочке, приходилось знакомиться с миром с большим трудом: у нее с рождения было всего лишь 2% остаточного зрения.
С ним она успешно окончила школу, получила 2 образования и уже 29 лет работает массажисткой. Нет, конечно же, это все далось ей нелегко. Порой было больно и обидно. Но над эмоциями со временем брала верх мудрость. Которой так иногда не хватает окружающим. Не всегда принимающих таких, как она.
Но обо всем по порядку.
«Если ты особенный человек, то и требования к тебе особенные»
Еще в раннем детстве Веронике определили 1-ю группу инвалидности из-за врожденной катаракты глаз. Ее родители - тоже инвалиды по зрению.
- Мои остаточные 2% помогают различать цвета, видеть контуры людей. В затемненном помещении узнать человека в лицо я не смогу - только по общим очертаниям. У меня удалены хрусталики глаз. Но их мне заменяют очки. Однажды офтальмолог спросил: «А что вам дают очки?». Я: «Да как-то восприятие улучшается, быстрее предмет вижу и понимаю, что это». Она заключила: «Понятно, они вселяют чувство уверенности!».
Родилась Вероника в Кемерове, но учиться поехала в Новосибирск: в специализированную школу для слепых и слабовидящих людей. Окончив 12 классов, поступила в кисловодский медицинский колледж для инвалидов по зрению. Там получила профессию медсестры-массажистки.
- В школе учителя предлагали мне выбрать педагогику или культуру. Но мне было важно понять, чего хочу я сама. В 3 классе я попала с пневмонией в больницу. Помню, как врач делала массаж, сильно похлопывая по спине и грудной клетке. А мне не было больно. И стало любопытно: почему от таких сильных движений я не чувствую дискомфорта. Запомнив это ощущение, после выписки из больницы я сказала родителям: «Хочу быть массажисткой!» Они поддержали меня.
В колледже Веронике Подлесной приходилось всегда успевать за остальными ребятами.
- Мы хоть и были все с особенностями зрения, но кто-то видел лучше и писал плоским шрифтом. А мне нужно было успевать делать конспекты и записи лекций по Брайлю с такой же скоростью, как и все. Конечно, это тяжелее. В классе я была единственная, кто использовал такое письмо.
Преподаватели много внимания уделяли жизненным советам. Убеждали, что инвалидам стоит всегда бороться за свои права.
- Мне хорошо запомнилось такое наставление: «Требуйте, чтобы вам оборудовали рабочее место по закону». Ну с красным флагом мы потом шли после учебы на работу и пробивали себе дорогу такими требованиями. Правда, шишек набили из-за этого…Тогда я не понимала, что с руководством нужно не спорить, а лучше как-то мягко решать вопросы, вежливо просить что-то. А просить нас в колледже уж точно не учили. Еще нам рассказывали историю про студента, который после учебы устроился в поликлинику массажистом и не включал в кабинете свет. А вы представьте: обычный здоровый человек приходит на прием, а там темно. Конечно, парень делал это не специально: он был полностью незрячий и не обращал внимание на то, есть ли свет в помещении. Пациенты начали жаловаться. Поэтому нам говорили: «Думайте об окружающих людях».
Обучение в колледже определило отношение к действительности и себе.
- Мы всегда проявляли рвение к учебе, потому что знали, что в дальнейшем инвалиду постоянно придется работать лучше других, так как к нему общество проявляет повышенное внимание. Так устроен мир: если ты особенный человек, то и требования к тебе особенные.
«Мне всегда приходилось учиться не на 5, а на 6»
После окончания колледжа девушка вернулась в Кемерово и устроилась в поликлинику №20. Правда, за время работы массажистом она успела получить еще одно дополнительное образование.
- Я всегда была активным читателем нашей специализированной библиотеки. В Обществе слепых мне настоятельно советовали пойти учиться в культуру, потому что считали, что мое призвание - работа библиотекарем.
В 1999 году Вероника подала документы в Институт культуры.
- Перед сдачей вступительных экзаменов меня вызвала приемная комиссия и начала отговаривать: как, мол, вы будете у нас учиться, это же сложно, у нас еще не было студентов с таким зрением. Причитали: «А как вы будете читать, работать на компьютере?» Предлагали пойти на социальную педагогику. Я встала в позу и настояла на своем. Подключила руководство Общества слепых. Они позвонили в Институт и, оказалось сразу, что меня все-таки ждут на экзамене. Его я, к слову, сдала на отлично и поступила на заочку.
И начался новый тернистый путь.
- В то время только пошел процесс компьютеризации библиотек. Своего компьютера у меня дома не было, поэтому было очень тяжело все осваивать. Проблем прибавляло и то, что не выпускали нужную мне учебную литературу по Брайлю. Я просила знакомых начитывать мне все с книг на магнитофон, чтобы потом прослушивать кассеты и учиться. Долго добивалась диктофона. Обращалась в соцзащиту. Доходило до смешного: я прошу у них деньги на диктофон, а они мне предлагают продуктовый набор. Но эту технику я в конце концов все-таки приобрела.
Первые 3 курса к необычной студентке все присматривались. А потом уже привыкли.
- Я готовила доклады на семинары. Был даже такой негласный закон: Вероника Подлесная всегда будет выступать со своей работой. Конечно, я много работала над своей речью, подготовкой материала, а найти его в моем случае было не так легко. Тогда я жила с незрячим мужем, который искал мне людей для начитки текстов. Мне всегда приходилось учиться не на 5, а на 6. Потому что долгое время слышала от педагогов: «А как вы будете писать курсовую? А как…? А как…?». Их моя учеба пугала больше, чем меня. И я каждый день доказывала всем и себе, чего стою. Я знала, что моя голова работает не хуже, чем у других студентов.
Получив диплом, Вероника столкнулась с новой проблемой: председатель Общества слепых, который обещал помочь с трудоустройством, сменился. А вместо незрячего директора в их библиотеку пришла новая здоровая женщина-руководитель, имевшая свои взгляды относительно своего коллектива. Брать слабовидящую Веронику на должность библиотекаря она отказалась.
- А работать в другой библиотеке я естественно не смогла бы. Так и остался мой диплом лежать в сумке.
Оставив надежды на новое рабочее место, женщина продолжила делать массаж в поликлинике.
«Простите, но я же делаю его не взглядом, а руками»
Долгое время Вероника Подлесная работала со всеми наравне. Но однажды ее знакомая обратила внимание, что неплохо бы ей добиться нового графика, как прописано в Трудовом кодексе.
- Я нашла нужные статьи и пошла с ними к заведующей поликлиники. Сказали, что моя 1-я группа инвалидности сейчас вообще не рабочая. На что я выпалила: «Самая что ни на есть рабочая!». И мне установили 35-часовую рабочую неделю, убрали субботние приемы и добавили 2 дня к отпуску. Еще положено, чтобы для меня поставили звуковые маячки по ходу следования на работу и проложили тактильные дорожки в самом учреждении. Но кто это будет делать? На такое реагируют однозначно: «Проще такого сотрудника либо уволить, либо не принимать на работу». Благо у меня есть хоть остаточное зрение - помогает полегче передвигаться.
Но 2% зрения недостаточно для работы с документами.
- Мне нужна специализированная программа на компьютере. Поликлиника не может себе позволить купить дорогую лицензионку. Поэтому выкручиваюсь по-другому: документы заполняет за меня коллега.
К Веронике приходят обычные пациенты. Некоторые сразу проявляют интерес, когда видят, как она пишет по Брайлю.
- Спрашивают: «А что это такое?». Я объясняю. Если кто-то любопытствует с дерзостью, я шучу: «Это азбука Морзе». Чаще всего люди спокойно относятся к тому, что я слабовидящая. Но как-то ко мне записалась пожилая женщина, приходит 1-й раз и с недовольством выдает: «Как же вы будете мне делать массаж? Вы же ничего не видите». Меня это не смутило: «Простите, но я же делаю его не взглядом, а руками. Они у меня здоровые». Больше она пришла. Не стала ходить, ну и ладно: твои проблемы. Вообще в России массажистов с особенностями зрения много, просто не все могут устроиться: не каждый принимает таких. Хотя сейчас даже здоровые то люди не могут найти работу.
Вообще Вероника не любит к себе повышенного внимания и никогда не требует относиться к ней с каким-то особенным трепетом.
- Мы же все говорим другим: общайся со мной на равных, смотри на меня как на равного. Поэтому мы сами должны равняться на всех, приспосабливаться к внешним условиям. Есть знакомые инвалиды, которые причитают: «А че это они? Пусть сделают для меня то-то и то-то!». Меня это всегда выводит. Мой незрячий товарищ, для примера, работает массажистом в сельской больнице. Он, когда рассказывает, на какие ему идут уступки, я поражаюсь. Он сам распоряжается, каких пациентов принимать: «Ребенка я не беру, вдруг ему что-то пораню…» И никто ему слова поперек не говорит. Но это неправильно не только по медицинской этике, а по-человечески. Мы все равны. Поэтому мне очень не нравится строчка из песни Макаревича: «Не нужно прогибаться под изменчивый мир - пусть лучше он прогнется под нас».
На свою особенность Вероника никогда никому не жалуется.
- Мне иногда задают вопрос: «Как вы думаете, кому труднее живется: кто потерял зрение, или кто без него уже родился?» Думаю, кто видел этот мир раньше, сожалеет о большем, потому что уже не может видеть все как прежде. А я с детства привыкла, что вижу все ограничено. Конечно, мне хотелось бы видеть хорошо. Но раз не дано, так не дано. Что теперь?! Это как красота: у кого-то слепящая, у кого-то обычная.
«А ты в таком случае — дубовый»
Вероника часто сравнивает отношение общества к инвалидам в советские годы и в нынешнее время.
- Помню, как ходили с мамой в магазин, и на вопрос «Сколько это стоит» она с заядлой периодичностью получала от продавцов едкое «А там ценники стоят». Не помогала даже фраза «Я ничего не вижу». Ее быстро обрубали колким «Значит нужно ходить в магазин с теми, кто видит». Сейчас сфера услуг изменилась, и такая дерзость почти исчезла. Чего не скажешь о простой человеческой отзывчивости. Как-то попросила на почте помочь мне с заполнением бумажки для бандероли. Все три посетителя отказались: одна женщина была без очков, парень спешил, а девушка сказала, что ничего не понимает в этом. Но мир не без добрых людей: кто-то помогает перейти через дорогу, открывает двери. Хотя и это уже большая редкость. Люди есть люди: все разные. Не стоит на этом зацикливаться.
Не стоит, да порой не получается.
- Несколько лет назад я поздно вечером стояла на остановке. Темно. Вижу по очертаниям что-то едет. Спрашиваю у парня рядом: «А какой это автобус?». И он так непринужденно: «Железный». Я разозлилась: «А ты в таком случае - дубовый!». Пока мы препирались, все маршрутки проехали.
Забыть о колкостях посторонних и подчерпнуть энергию Веронике Подлесной помогает хобби.
- Когда при Обществе слепых работал Дом культуры, я занималась в театре миниатюр. А 8 лет назад начала ходить на уроки по эстрадному вокалу: должна же быть какая-то отдушина, чтобы не скучать, не замкнуться в себе и не быть букой. Для выступлений выбираю романсы. С моим педагогом - актрисой музыкального театра Мариной Геслер - мы раз в 2 года записываем их на международный фестиваль для инвалидов «Филантроп». Участвую уже 5-й раз. В этом году мы отправили жюри песни «Свеча горела», «Шопен», «Как я тебя ждала», «Нет, эти слезы не мои» и «Эта женщина в окне». Выступать на концертах я стала реже. Прежний главный врач поликлиники поддерживал мою творческую жилку и отпускал на все мероприятия. Нынешнее руководство уже не идет на встречу: «Это ваше личное дело. Занимайтесь им в нерабочее время».
Помимо вокала женщину увлекает и вязание.
- В школьные годы у меня не было хороших учителей, кто бы мог хорошо объяснить, как нужно вязать. В итоге уже будучи взрослой я брала уроки у незрячей приятельницы. Моя подруга-рукодельница выписывала специальные журналы с плоским шрифтом и надиктовывала мне схемы. А я записывала их по Брайлю, изучала и делала платья, кофты, жилетки. Потом это все в большом количестве появилось в магазинах, и я перестала так много вязать. Сейчас делаю на заказ только носки да рукавицы.
Вероника ко многому относится с юмором, всегда в силу возможностей ведет активную жизнь. Незнакомые люди часто говорят ей: «Мы думали, вы в своем соку только варитесь и ни с кем не общаетесь. А у вас, оказывается, такая интересная жизнь!»
И в такой интересной жизни остается место для простых желаний.
- Мечтаю о своей собственной квартире. Сейчас мы живем вдвоем с мамой, мужа и детей у меня нет. Помочь с этим жилищным вопросом государство не в силе: у меня же есть какое-никакое, но жилье. Знаю, что молодой семье, дают, например, льготный кредит. А так все на равных: здоровые люди и инвалиды. Да я и не требую ничего.
